Описание:

По вечерам Кисаме ходил к Итачи в гости. Они усаживались на бревнышке и, прихлебывая саке, смотрели на хвостатых. Они висело над крышей – прямо за печной трубой на веревочке. Справа от трубы были хвостатые Кисаме, а слева – Итачи… Кисаме сначала шел по полю, потом вошел в лес, а когда вышел оттуда – за ним уже крался Дейдаpа. Но Кисаме и не подозревал об этом.

Он шел, задрав лицо к небу, заложив руки с самехадой за спину, и вдруг так остановился, что Дей чуть не налетел на него. «Десятихвостый!!» – подумал Кисаме о луне в небе. И поглядел на луну так, как будто впервые ее увидел. «И в луже кpови…» – продолжал размышлять Кисаме.

И Дэй вслед за ним подошел к луже, но ничего, кроме себя, Дэйдаpы, не увидел и, рассердившись, шлепнул своей зубастой pукой по воде.

А Кисаме уже глядел в темный старый колодец: нет ли и там Наpуто?
- Угу! – сказал Кисаме.
- У-гуу!..-загудел старый колодец. Кисаме послушал, спрыгнул на землю и снова, словно бросил камушек, гукнул:
- У-гу!

А на покосившийся колодезный сруб уже взгромоздился Дэй.
- Угу! – закричал он, И тут заухали, прислушиваясь друг к другу, Дэй и старый колодец.

А Кисаме со своим узелком уже шагал дальше, сам про себя как бы беседуя с Итачи.
- … А он мне скажет… а он мне скажет: «Вот и бутылка простыла. Надо бы веточек подбросить этих… ну, как их… можжевеловых!» – А я ему скажу… а я ему скажу… а я ему скажу…

И вдруг застыл: прямо перед ним из тумана выплыл белый Гоби.
«А интересно, – подумал Кисаме, – если Гоби ляжет спать, она захлебнется в тумане?»
И он стал медленно спускаться с горки, чтобы попасть в туман и посмотреть, как там внутри.
«Вот. Ничего не видно. И даже лапы не видно».

- Гоби! – позвал он.
Но пятихвостый ничего не сказал.

И тут на Кисаме, шурша и осыпаясь, обрушилась тишина. Это был всего лишь сухой лист, но Кисаме так перепугался, что обоими плавниками закрыл глаза.

А когда выглянул – из-под листа, таинственно покачивая своим домиком, медленно уплыла в туман Улитка… Кисаме осторожно приподнял сухой лист…

«А-ха, а-ха!» – вздымая боками и раздуваясь до неба, задышал Кьюби. Или это был не Кьюби? Потому что через секунду уже никого не было…

Кисаме аккуратно положил лист на место и пятясь, на цыпочках, ушел в туман… И сразу же из тумана выглянула большая добрая голова Гоби. Голова вкусно, по-лошадиному, пофыркивала и хрумтела травой.

- Фр-р-р, – вздохнула дельфинья голова, и сухой лист, как живой, взметнулся и отполз в сторону.
- Вз-з-з! – зазвенело где-то вдали.
- Вз-з-з! – зазвенело у Кисаме над головой.

Это, криво свернув, метнулась и пропала Семихвостая Шичиби.
Ежик даже не успел перепугаться, как зазвенели тихие колокольчики, и над ним, как тополиные листочки под ветром, засеребрилась легкая стайка ниндзя из Звука.

- Хе-хе-хе-хе-хе! – обрадовался Кисаме и даже представил себя сеpийным убийцей и немного поплясал в воздухе, как вдруг из тумана, как из форточки, снова выскочил Дэй.
- Попался! Веpни 10 баксов! – закричал он.

«Псих», – подумал Кисаме, поднял самехаду и, взяв ее наперевес, двинулся сквозь туман. Самехада, как слепая, блуждала в тумане, пока не уперлась во что-то твердое.

- Тук-тук-тук! – постучал Кисаме.
Положил меч и, перебирая по нему лапами, увидел перед собой дерево с огромным наpисованым факом.
- А-га! – как бы пробуя голос, осторожно выдохнул Кисаме.
- А-а-а!.. – загудело дерево. Кисаме попятился и вдруг вспомнил про самехаду.

Он метнулся назад, вернулся, бросился вперед, крутнулся на месте. Меча не было…
Кисаме сорвал травинку, на которой сидел Зецу и, высоко подняв ее над головой, как со свечой, наклоняясь и вглядываясь себе под ноги, побрел в тумане.

Деревья, как мачты, тонули во мгле.
Зецу – маленький зеленый дебил, – еле-еле теплясь, покачивался в тумане, освещая дорогу.
Но и он упал в траву и погас.

И вдруг:
- Кисамееееее!.. – будто с края земли донесся родной крик Итачи, Кисаме побежал на голос, но тут все закружилось у него в голове: Гоби, Улитка, Семихвостая, ниндзя Звука, лист…Кисаме упал в траву и закрыл глаза.

И тут из тумана появилась воpона с шаpинганом. Она поставила перед Итачи Самехаду, зевнула во всю свою беззубую пасть и пропала в тумане.
- Кисамееееееее! – снова донесся издали крик Итачи.
- О-го-го-го-го! – рванулся на крик Кисаме, но – бултых! – упал в воду.

«Я – в реке», – сообразил Кисаме и похолодел от страха.
«Пусть река сама несет меня», – немного погодя решил он. И его понесло вниз по течению.
«Я совсем промок. Я скоро утону», – думал Кисаме.

Вдруг кто-то дотронулся до его задней ноги.
- Извините… – беззвучно спросил кто-то. – Кто вы и как сюда попали?
- Я – Кисаме, – тоже беззвучно ответил Кисаме. – Я упал в реку.
- Тогда садитесь ко мне на спину, – беззвучно проговорил кто-то. – Я отвезу вас на берег.

Кисаме сел на чью-то узкую скользкую спину и через минуту оказался на берегу.
- Спасибо! – вслух сказал он.
- Не за что! – беззвучно выговорил кто-то, кого Кисаме даже не видел, и пропал в волнах…

… Итачи с Самехадой сидел на бревнышке и смотрел прямо перед собой остановившимися глазами.
- Где же ты был? –спросил Итачи. – Я звал, звал, а ты – не откликался!..
Кисаме ничего не сказал. Он только чуть скосил глаза в сторону Итачи…
-…а я и самовар раздул, и веточек… этих… как их…
- Можжевеловых, – подсказал Кисаме.
-…чтобы дымок пах! И креслице придвинул! Ведь кто же, кроме тебя, хвостатых-то считать будет?! Вот, думаю, сейчас придешь, сядем…

…Итачи говорил, говорил, а Кисаме думал: «Все-таки хорошо, что мы снова вместе».
И еще Кисаме думал о Гоби. Как он там, в тумане…