Описание:
Пролог
Дин проснулся посреди ночи неожиданно, как от толчка, быстро сел на кровати, огляделся. Было странно светло, наверно от того, что в окно светила полная луна, тихо, только тикали настенные часы, сопел во сне младший брат, а за окном шумел двигатель припозднившегося авто. «Глушитель барахлит», - подумал Дин и поморщился. Только теперь пришло осознание боли – сильной головной боли. Она концентрировалась в висках, растекалась вглубь черепа, пульсировала, отдаваясь в глазные яблоки, переносицу. Дин поморщился и встал с кровати, стараясь не шуметь.
В ванной он плотно прикрыл дверь и включил свет, тут же чертыхнувшись и опустившись на колени. Свет бил почти физически – бил по зрачкам, вгрызался в мозг, словно что-то плавил внутри. Дин застонал от боли, сжался на полу, пытаясь глубже дышать, расслабиться. Приступ проходил. Через несколько минут Дину удалось открыть слезящиеся глаза, встать на ноги, держась за край раковины, даже взглянуть в бледное испуганное лицо своего отражения.
- Что-то с тобой не то, чувак, - пробормотал Дин, дрожащей рукой роясь в стоявшей на полке аптечке. Вчера они обезвредили мощную колдунью, поэтому обоим досталось, впрочем, ничего страшней ссадин, синяков и выбитого у Сэма плеча они не заработали, что считалось редкой удачей. Дин проглотил две таблетки обезболивающего и вновь взглянул в зеркало, на этот раз щурясь. На лбу выступила испарина.
- Выспаться надо, а там посмотрим, - решил парень.
-1-
Дышать было удивительно приятно, забивающийся в ноздри запах гнал кровь по жилам всё быстрей и быстрей, ток крови к мозгу усилился, все ощущения усилились в десятки раз. Он чувствовал, как перекатываются под кожей мускулы, ощущал твёрдость земли под крепкими ногами, гибкость и ловкость собственного тела. Потрясающие ощущения. Осталось всего ничего - последний вдох перед прыжком, а потом вытолкнуть из себя тугой горячий ком напряжения, прошить воздух, заранее ощущая вкус победы, солёный привкус на губах, дурманящий запах.
- Дин, да проснись же ты!
- Что? – Дин вскинулся, потом резко упал на подушки.
Он лежал на спине. Слабость во всём теле была весьма неприятной. Он давно не ощущал себя таким ослабленным, будто потерял много крови.
- Ты кричал во сне, - сухо сообщил Сэм.
Дин облизал губы:
- Не знаю, Сэмми. Не помню сна. Дай попить, что ли.
Младший брат встревожено взглянул на Дина, но принёс ему стакан воды, присел на край кровати.
- Дин, всё нормально?
- Великолепно.
Сэм ответом не удовольствовался:
- Мне кажется, ты вспотел.
- Креститься надо, когда кажется, – огрызнулся Дин, - Жрал какую-то фигню, луком разит.
- Что? – удивился Сэм, - Я ел салат. Там был лук, но ты преувеличиваешь. Не хочешь позаботиться о собственном здоровье – твои личные проблемы.
Дин, громко сглатывая, пил воду. Сэму он ничего не ответил. Внутри, помимо слабости и странного напряжения бурлило глухое недовольство, но Дин никак не мог понять его причину, хотя прекрасно понимал, кто является объектом этого недовольства – хмуро собирающий грязные шмотки в пакет младший брат.
Они собирались молча, молча грузились в Импалу, Дин сел за руль, поморщившись, когда Сэм хлопнул дверцей. Уже забывшаяся головная боль вновь давала о себе знать.
- Дин?
- Что?
- Ты машину заводить собираешься?
- А… да.
Машину он завёл, даже проехал сколько-то, огрызнувшись на подначку брата, касательно отсутствия музыки в салоне.
- Дин, ты вообще смотришь по сторонам?! Тут четырёхполосное движение!
- Да, Сэм, не ори!
- Что с тобой, в конце концов? Ты как будто спишь на ходу.
Дин припарковался у обочины, вцепился в руль, опустил голову и пробурчал:
- Нехорошо себя чувствую. Тут так воняет.
- Чем? – Сэм принюхался.
- Чёрт его знает, но меня мутит. Вчерашние чизбургеры были отвратительными. Можешь пока повести?
- Конечно, – брат смотрел на Дина встревожено, потому что просто так Дин ему руль Импалы никогда бы не доверил.
- Дин, может в больни…
-Заткнись и садись за руль!
Дин сидел на пассажирском кресле, откинув голову назад и тяжело дыша. Прохладная ладонь коснулась его лба.
- Так и есть, температура, - хмуро сообщил Сэм, когда Дин исподлобья зыркнул на него, - Чувак, ты как умудрился?
- Не знаю. Ощущения дерьмовые.
- Надо измерить, ты весь горишь.
- Лучше давай я выпью какой-нибудь вонючий порошок и посплю, а то меня и так в сон клонит. Разведёшь?
Дин уснул, едва выпил жаропонижающее. Он опустил спинку сиденья, но всё равно было неудобно. Всегда такой уютный салон вызывал желание что-нибудь разломать, разодрать клочья эти вонючие сиденья, выбраться отсюда… На волю… Туда, где ветер. От машинной вони кружилась голова.
Прыжок был идеален, стремительный и смертоносный, разрываемая сомкнутыми челюстями плоть оказалась изумительно солона, горяча и ароматна. Визг жертвы заставил шерсть на холке подняться дыбом, дыхание вырывалось через нос и полусомкнутые губы рвано и натужно, однако воздуха было много, кровавого воздуха, в котором хотелось утонуть.
-2-
От тихих голосов по спине пробежал холодок. Дин открыл глаза, глубоко вздохнул, потом зевнул и насмешливо поинтересовался:
- О чём вы там шепчитесь?
- Сэм сказал, что ты заболел, - с готовностью сообщил обернувшийся ангел, - А у меня есть дело для вас.
- Ерунда какая. Немного простыл, вчера мы полдня по болотам лазили. Выпил пару таблеток, выспался – и как новенький, - в доказательство Дин широко улыбнулся, - А ещё голоден, как волк! Сэмми, не притащишь пару гамбургеров? Нет, давай шутки четыре.
- Заворота кишок не случится? – мрачно поинтересовался Сэм, беря с кровати куртку.
- Что ты понимаешь в настоящей мужской еде, ботан, - усмехнулся Дин, провожая брата взглядом, хотя почему-то безумно хотелось посмотреть на стоящего в трёх шагах от его кровати Кастиэля.
- Да уж, - буркнул Сэм, берясь за ручку двери.
- Эй, Сэмми! Не надо соусов, ок?
Сэм раздражённо пожал плечами.
Когда дверь за ним закрылась, Дин с наслаждением потянулся и всё-таки посмотрел на терпеливо ожидающего Кастиэля.
- Прекрасный день, то есть вечер. Вечер же? – Дин уставился на Каса, втянул носом воздух, - А в этой конуре воняет приятней. Давай, рассказывай, что срочного у тебя произошло, и в какую авантюру нам с Сэмом опять придётся ввязаться.
- Дин, ты уверен, что с тобой всё хорошо?
- Конечно.
Движимый подспудным желанием, Дин встал с кровати, подошёл к Кастиэлю, внимательно вглядываясь в его лицо, ловя знакомый пронзительный взгляд.
- Забавно, - сообщил Дин Касу, - Я раньше не замечал, что от тебя пахнет свежестью. Как человек ты бы уже должен плесенью покрыться. И ты вроде пахнешь… человеком… но ещё чем-то. Озоном?
Дин обошёл вокруг Каса, принюхиваясь и улыбаясь. Ангел стоял неподвижно, но почему-то сжал губы, а когда Дин вновь поймал его взгляд, оказалось, что зрачки Кастиэля очень расширились, почти скрыв радужку.
- Дин, - ровно поинтересовался Кас, - А что у вас вчера было за дело с Сэмом?
- Да ерунда. Ведьма. Ненормальная на всю голову. Жила в чащобе, зверушек человечиной прикармливала. Сильная была, сука, плюс держала двоих оборотней - пацана и девчонку, молодых совсем. Девку я сразу подстрелил, а за пацаном пришлось по болотам полазить.
- Он ранил тебя? – холодно поинтересовался Кас.
- Меня? Ты охренел?! Да если б он меня ранил, я бы уже сам себе пулю в лоб пустил. Ничего подобного, я его даже не догнал, его убил Сэм.
- А ведьма?
- Убожеская старуха, грозилась наложить заклятье. Успела меня ножичком царапнуть, но её мы пришили, все раны обработали. Кас, с каких это пор у тебя такой повышенный интерес к моим делам? Переживаешь, что ли? У тебя в голосе волнение. Приятно…
Голос Дина становился всё тише, а сам он приблизился к ангелу почти вплотную, растеряв собственные принципы и представления о личном пространстве. Кастиэль задумался.
- Какое заклятье она собиралась наложить?
- Это так важно? – Дин втянул носом воздух, его губы приоткрылись, язык медленно очертил пухлые пересохшие губы, смачивая слюной.
- Мне интересно, - отозвался ангел, смотря человеку в глаза.
- Она что-то выкрикнула.
- Сэм слышал?
- Нет, он добивал пацана на заднем дворе.
- Почему ты никому не сказал?
- Боже мой, Кас, ни одно заклинание не переживёт того, кто его наложил. Ведьма сдохла, чего тебе ещё надо?
Ангел не ответил, не сделал шаг назад, хотя Дин шумно втягивал воздух у самой шеи Кастиэля, и дыхание человека становилось всё более поверхностным и хриплым. Горячая ладонь провела по ткани плаща, нажала, стараясь добраться до тела под ним.
- Кастиэль, - вдруг слабо прошептал он, - Со мной что-то не то…
- Куда она ранила тебя?
- Поясницу поцарапала.
- Покажи.
Дин раздражённо тряхнул головой, сделал шаг назад и задрал рубашку, повернувшись к ангелу спиной и не преминув сообщить:
- Когда в следующий раз захочешь на меня поглазеть, придумай более подходящую причину.
Прикосновение прохладных пальцев заставили Дина дёрнуться как от удара током.
- Что там? – Дин попытался обернуться, осмотреть рану, разумеется, не смог, завертелся на месте, словно пёс.
Кас мягко отступил и ответил:
- Ничего.
- В смысле? Раздражения нет? А то ты когда коснулся, у меня аж мурашки побежали.
- Нет раздражения, Дин. Ты… - Кастиэль опустил голову, подбирая слова, - Ты осознаёшь, что ведёшь себя странно?
- Это ты ведёшь себя странно, Кас, - огрызнулся парень, сощурившись, - Какая муха тебя укусила?
Ангел хотел ответить, но его прервал звук открывающейся двери.
-3-
Сэм изумлённо наблюдал за бурной трапезой Дина, а Кастиэль, стоя между ними, преувеличенно равнодушно смотрел куда-то в окно. Наевшийся Дин довольно облизнулся и, сообщив друзьям, что намерен принять душ, напевая, удалился в ванную.
- Что-то он слишком радостный для больного, - с подозрением сообщил Сэм Кастиэлю, когда в ванной зашумела вода, - Ты ему рассказал о…
- Сэм, на нём заклятье. – ангел взглянул в упор на оторопевшего парня.
- Что?
- Ты – охотник, не будь так слеп. Вчера ведьма наложила на него заклятье. Я перечислю тебе признаки, которые мне удалось вычленить, ты должен определить.
- Ну… - Сэм встревожено оглянулся на дверь в ванную, - Положим, он ведёт себя странновато. Будто пьяный.
- Голод, – заговорил Кастиэль, - Напряжение. Он всё время принюхивается. Он подходит очень близко. Он агрессивен. Ему не нравятся резкие запахи. Ты сам сказал, что плохо ему стало в машине. Вчерашние раны – они зажили. Я знаком с человеческим проклятьем оборотничества. Вчера вы убили двух оборотней?
Сэм медленно опустился на кровать и судорожно вздохнул:
- О, Боже… Я идиот! Но его никто не ранил, не укусил!
- Надо действовать, пока не поздно.
- Оборотни не…
- Его не обратили, он под заклятьем. Сэм, тебе стоит выяснить, какие есть легенды о заклятьях на оборотничество. Я не очень в этом разбираюсь.
- Но его нельзя оставлять одного!
-Я побуду с ним.
- Это опасно, ты теряешь силы, а если превращение зайдёт слишком далеко…
- Он не тронет меня, - ангел вдруг опустил взгляд.
- С чего ты взял?
- Он вёл себя очень странно, - признался ангел, всё ещё смотря в пол, - Он ходил вокруг меня… он меня нюхал.
- Хм…
- Касался… очень мягко, сказал, что я приятно пахну. Сейчас он пытался встать между тобой и мной. Ты не заметил. Я не позволил. Он говорил мне странные вещи, как если бы…
Ангел качнул головой и отвернулся к окну, ссутулившись ещё сильней, чем обычно.
Сэм за его спиной потрясённо хмыкнул:
- Как если бы ты был самкой, - закончил он за Кастиэля и смущённо кашлянул.
Ангел не ответил, только судорожно дёрнулся и так и не обернулся, пока Сэм не вышел из номера. Впрочем, Сэм сам не хотел, чтобы Кас сейчас на него смотрел, потому что знал – оборотничество не дарит человеку дополнительные характеристики, только вытаскивает из подкорки имеющиеся подсознательные импульсы и инстинкты. Дин сердит на Сэма, но Сэм – из его стаи. И это было заметно. Пару оборотни тоже выбирают, руководствуясь человеческими стремлениями, о которых, возможно, человек никогда бы не признался, даже сам себе.
- Ерунда какая-то, - потрясённо шептал Сэм, заводя машину.
-4-
В то время как Сэм вёл Импалу, одновременно звоня Бобби, Дин, наконец-то, вышел из ванной, посвежевший, вымытый, в одном обмотанном вокруг бёдер полотенце.
- А куда Сэмми умотал? – поинтересовался он, довольно осматривая стоящего возле окна ангела.
Кастиэль обернулся и несколько мгновений удивлённо смотрел на полуобнажённого человека, который раньше при нём даже рубашку не снимал.
- Нужно кое-что выяснить, - сообщил Кас, – Я попросил.
- Ты теперь и моим братом командуешь вместо меня? – усмехнулся Дин, вновь подходя совсем близко.
Кастиэль хотел было что-то сказать, но слова застряли в глотке. Он видел этого человека так близко, видел его сотни раз прежде, любого, видел вплоть до души, но сейчас его Дин словно бы оброс чудовищной коростой, которую ангелу хотелось руками срывать. Кастиэль запнулся, громко сглотнул, глаза его широко распахнулись, но своим видом он заставил и Дина прервать насмешливую речь. Они уставились друг на друга, как десятки раз прежде. Как ни разу прежде. У Дина никогда раньше не были так чётко очерчены скулы. Казалось, что он осунулся всего за полчаса. Его глаза были слишком блестящими, в глубине радужки плескалась ядовитая зелень, зрачки пульсировали. Кастиэль отшатнулся, прижавшись спиной к стене. Дин рассмеялся.
- Кас, у тебя такой вид, как будто ты боишься, что я тебя сейчас сожру и хочешь этого одновременно. Я могу неправильно тебя понять!
Это был не Дин, не его Дин, и ангел мучительно соображал, как правильно вести себя с этим человеком, который не мог выразить большего, чем было у него глубоко внутри, но то, что он сейчас выражал, заставляло Кастиэля захлёбываться, словно в адской лаве. Дин смеялся, и Кас видел, как из-под аккуратных пухлых губ показываются заострившиеся белые клыки.
- Что у тебя с зубами? – спросил Кастиэль.
- Что? - Дин нахмурился и потрогал верхние резцы, затем клыки. – Фсё в порядке. Кас, какого небесного виски ты успел хлебнуть? Может, поделишься, куда отправил моего братца?
- В библиотеку, - честно признался Кастиэль, - Но разве не ты мне сам напоминал о личном пространстве?
Дин, который с шумом втягивал воздух в полуметре от слабеющего от неизвестных ему эмоций ангела, отступил и раздражённо буркнул:
- С каких это пор для тебя стало иметь значение личное пространство?
Парень быстро подошёл к своей кровати, как ни в чём не бывало принялся рыться в рюкзаке. Кастиэль с облегчением вздохнул и тут же влажное, смятое в ком полотенце ударило ему в лицо.
- Не зевай!
Ангел отбросил от себя влажную ткань, потрясённо уставившись на веселящегося Дина. Абсолютно обнаженного веселящегося Дина.
Обнажённый человек не был для Кастиэля чем-то новым, но никогда ещё при взгляде на наготу ему не было так странно, жутко и хорошо одновременно. Сосуд, с которым Кас уже почти слился, реагировал сам, словно бы игнорируя желания Кастиэля. Или это были его желания? Дин отчего-то не торопился одеваться, с хищной улыбкой наблюдал за растерявшимся ангелом.
- Кас, - неожиданно мягко проговорил он, - Ты ведешь себя как институтка. Надо было тебя к шлюхе повторно сводить, а то пялишься на мужика и не краснеешь.
Кастиэль резко опустил взгляд в пол. Он знал человеческое. Частично. Пробелы в знаниях не давали правильно идентифицировать тот вихрь эмоций и желаний, что бушевал в нём сейчас, не позволяя сосредоточиться. От этого было почти больно. Кастиэль быстро облизал пересохшие губы и заставил себя взглянуть на Дина. Тот шёл по направлению к нему упругой походкой, расслабленной и очень грациозной. Уже почти не он – красивый, обнажённый зверь, кроме того, зверь очень возбуждённый. Это Кастиэль определять умел.
Тяжелое колдовство момента рассеял звонок сотового, лежащего у ангела в кармане.
- Алло, - сипло проговорил Кас, искоса наблюдая за раздражённым, замершим на месте Дином.
- Кас, я тут… нашёл, то есть мы… - Сэм странно запинался, не мог подобрать слова, - Единственное, что удалось найти, это первоисточники сказок о «Красавице и Чудовище». Я не знаю, что там на самом деле с большой любовью, но обоюдная страсть не помешала бы.
- О чём ты? – переспросил ангел.
- Кас, - Сэм шумно дышал в трубку, - По сказке Чудовище целует красавиц... красавец, короче человек, его любящий и любимый. По вариантам легенд и записей имеет роль ещё и сексуальное… Короче, Кас, никогда бы не подумал, что мне придётся говорить подобное ангелу, но попробуй его поцеловать. В губы.
- Именно я?
- У него нет любимой девушки, вы близки, он почему-то дорог тебе, а ты – ему… А сегодня открылась ещё и инстинктивная составляющая. Блядь, Кас, давай не будем это разводить! Я сейчас тут сдохну до того, как смогу тебе что-то объяснить, потому что я самому себе не могу это объяснить! Просто больше нет вариантов! Поверь, мне кажется, что я вижу страшный сон. Если ты сейчас же оттуда слиняешь, тебя будет не в чем винить! Я бы посоветовал тебе это сделать.
Гудки в трубке сообщили Кастиэлю, что Сэм сбросил звонок.
- Ну что? – Дин следил за тем, как ангел убирает телефон в карман, - Сэм что-то уже выяснил? Кстати, неужели тебе не жарко в тренче, ты же вроде начал что-то ощущать?
Кастиэль замер, опустив голову, потом медленно вытащил руку из кармана и, подняв на Дина взгляд преданных потемневших до индиго глаз, ровно сообщил:
- Жарко.
-5-
Казалось, это слово послужило сигналом для человека. Он вновь ухмыльнулся и мгновенно преодолел расстояние до ангела. Тот больше не отстранялся, хотя словно бы окаменел, но взгляда больше не опускал. От человека шёл жар, ядовитая колдовская зелень его глаз переплеталась с искрами звериного, верхняя губа подёргивалась, обнажая клыки. Но это был Дин, его тело, которым ангел, уже не скрывая, любовался, его душа, опутанная тяжёлым ядовитым духом чёрной магии, вывернутая наизнанку, переиначенная. Кастиэль уже однажды вытаскивал её, исполосованную адским палачом из пекла, вытащил бы и ещё, если бы потребовалось, значит и сейчас сможет спасти, тем более что способ оказался странным, но отнюдь не недосягаемым. Кастиэль вспомнил влажное тепло губ женщины из публичного дома. Неприятное влажное прикосновение, не нужное ни ей, ни ему. Её пустые глаза, в глубине которых плескалась боль. В глубине глаз Дина Винчестера была страсть – животная, но не адова, человеческая, излишне раскалённая… не более… Она не пугала и не отвращала, и ангел сам потянулся к стоящему так близко человеку, машинально закрывая глаза. Тёплое влажное прикосновение, по сути, должно было быть таким же, как то, женское, но вместо равнодушия Кастиэль ощутил что-то иное, от чего подкосились ноги, перекрыло дыхательное горло. Сосуд ощущал, что этот человек дорог ему, ангелу, сосуд отзывался на соприкосновение, желал его. Это было человеческим. Нормальным. Естественным. И это оказалось неожиданно сложно контролировать. Кастиэль разомкнул губы, позволяя требовательному рту Дина исследовать его, ласкать, острые клыки больно прикусывали губы, но и в этом было что-то завораживающе приятное, возможно ещё и потому, что Дину нравилось, и он всхлипывал, постанывал, углубляя поцелуй и стискивая Кастиэля в объятьях.
- О, Кас… - шептал Дин, словно бы задыхаясь, - Пахнешь как… мягкий, влажный, как пахнешь…
Дин уткнулся в шею Кастиэля, и тот наклонил голову, позволяя острым клыкам нежно прикусывать кожу, тёплому языку слизывать соль. Дин вскоре замолчал, только сопел и порыкивал совсем по-звериному, что ничуть ангела не пугало - иррациональные страхи закончились после поцелуя. Кастиэль всё-таки коснулся человека, сначала обнажённых плеч, проведя до локтей, затем боков, ладони скользнули по изгибу поясницы до ямочки у её основания, потом по выпуклостям ягодиц. А потом Дин свалил его с ног, прямо на пол – животным неведомы постели. Дин путался в одежде Каса, отросшие ногти царапали нежную кожу, Кастиэль морщился и улыбался, став неожиданно спокойным, хотя шумное дыхание и расширившиеся зрачки его выдавали. Он понимал, что теоретических знаний недостаточно, нахлынувшие эмоции сбивали, но губы и глаза Дина были так близко, что ангел позволил себе роскошь забытого уже повиновения, и теперь ему было просто хорошо, хотя зверь и стремился овладеть. Дин начал кусаться, сильно, до синяков. Стремился развернуть Каса на живот и прикусить холку, как делают волки, собаки, коты, тигры. Кастиэль притормаживал его, если оборотень слишком неистовствовал, сжимал в объятьях и целовал сам, неумело, но, не смущаясь, постанывая от того, что на неловкие эти поцелуи отвечал не зверь – его Дин, то, что от него ещё осталось в этом сильном, уже поминутно меняющемся теле. Плечо пощипывало, Кастиэль провёл по нему, нащупал что-то липкое, взглянул на ладонь – когти нежного оборотня расцарапали его до крови. Дин перехватил испачканную в крови ладонь ангела за запястье, мягкие губы провели по пальцам до костяшек, собирая кровь. Оборотень довольно заурчал, его губы исказились в улыбке, и Кастиэль улыбнулся в ответ, а потом, придавленный тяжёлым телом к полу, попытался пошевелиться, развести ноги. Что-то о сексе он знал, теперь же – с мужчиной – предполагал, но Дин шумно вздохнул и принялся сдирать с Каса уже полуспущенные брюки.
Кастиэль сдавленно всхлипнул, когда его напряжённый член прижался к прохладному бедру Дина. Ощущение прикосновения между ног было непривычно и безумно приятно. Кастиэль заставил сосуд расслабиться, впустить в себя жёсткие пальцы и подался навстречу губам Дина, прося о ласке. Впрочем, сознание человека недолго главенствовало, потом Каса резко развернул потный, рычащий от возбуждения зверь, и ангел вскрикнул от боли, закусил губы, вжался лбом в пол, но подался навстречу своему человеку. Неистовые толчки продолжались довольно долго, боль отступила, резкие удары наслаждения, когда член Дина задевал простату, заставляли Кастиэля стонать, хотя боли всё равно было больше. Но инстинкты сосуда оказались сильней, чем ангел мог себе вообразить, ощущения оказались сильней, желание подаваться назад, навстречу, усилить удовольствие от соприкосновения только увеличивалось, и Кастиэль не видел причин ему не потакать. Дин подсунул под него руку, рывком заставил подняться на колени, удержал за плечи, заставляя опираться на локти и предплечья, боль откатилась, отошла на второй план, Кас закусил ладонь, вслушиваясь в собственное сиплое дыхание, в стоны Дина. Его Дина. И вскоре ощутил горячую влагу, разлившуюся внутри, умелую ладонь на собственном члене, а потом сам почти взвыл от краткого, скомканного, но обжигающего, первого в жизни оргазма, чуть не прокусив себе ладонь. Опустошённая расслабленность заставила упасть на пол, растянуться, сил пошевелиться не было. Тяжёлое тело прижало его к полу, но это было приятным, горячим, тугим, уютным прикосновением. Нужным. Сердце Дина билось в его лопатку, дыхание опаляло шею.
- Что ты натворил, - прошептал Дин, - Кас, что же я натворил.
Парень поднялся с него, и Кастиэль ощутил мгновенное острое разочарование, развернулся, морщась от жгучей боли, взглянул на Дина – вполне нормального, только растрёпанного, растерянного, очень бледного.
- Успокойся, - пробормотал Кастиэль, силясь сесть.
Получалось не очень. Он кое-как опёрся на бедро, потом завалился на Дина, и тот машинально придержал его, прижал к себе, видимо решив, что теперь чего-то стыдиться будет вдвойне глупым.
- Из меня как будто что-то выгрызли, когда я кончал, - доверчиво прошептал Дин, - Впервые сталкиваюсь с таким сильным заклятьем. Но ты… знал?
- Предполагал. Дин, давай перейдём на кровать, на полу мне жёстко и… больно.
Дин молча уложил ангела в постель, вгляделся в его умиротворённое лицо, ярко-синие глаза, искусанные опухшие губы, следы от острых клыков на шее, плечах, провёл кончиками пальцев по одному такому следу. Кастиэль зябко поёжился и сообщил:
- Щекотно.
- Ты расстроен меньше меня, – подозрительно сообщил Дин, ложась рядом.
- Почему мне нужно расстраиваться? – Кастиэль сонно жмурился, - Ты расколдован.
- Я мог действовать мягче.
- Наверно.
Дин тряхнул головой, собравшись с духом, и выпалил:
- В следующий раз я буду намного мягче!
Кастиэль забавлялся. Это было человеческое ощущение, почти такое же щекотное, как прикосновение к шее, он открыл один глаз и серьёзно посмотрел на замершего человека:
- Хорошо.
В кармане валяющегося на полу плаща ангела зазвонил сотовый.
- Это Сэм, - пробормотал Кастиэль, - Возьми трубку.
Дин пару минут доказывал брату, что это он говорит, а не зверь-оборотень, вспылил, спросил медленно фигеющего на том конце провода брата, могут ли оборотни пользоваться сотовыми и передал трубку Кастиэлю.
- Алло, Сэм. Со мной всё в порядке. Что? Поцелуй? Нет, не подействовало. Секс.
Кастиэль опустил сотовый, взглянул на изумлённого Дина сияющими глазами и сообщил:
- Он резко положил трубку.
Дин расхохотался и уже совсем уверенно улёгся подле Каса, по-хозяйски обнимая его.
